простыню. Тело Плакса было обезображено. Фашисты, несмотря на полученные ранения, пытали его без жалости, как они это делали со всеми своими жертвами. Фитин долго стоял в неподвижности. Комендант не решался его потревожить, хотя такое видел впервые.

Поднявшись к себе, Фитин забрал подготовленные документы и пошел на доклад к наркому. Перед глазами стояло лицо Плакса – не изуродованное, а живое и улыбающееся. Переступив порог, начальник внешней разведки так и остался стоять в дверях.

– Точно он? – холодно, с жесткими нотками в голосе спросил нарком.

– Да, это он! Трудно было узнать, фашисты зверски пытали.

– Это частности, война требует жертв, – недовольно поморщился Берия и спросил: – Акт составлен?

– По полной форме.

– Приобщите к делу, а трупом пусть занимается комендант!

– Есть! – ответил Фитин и остался стоять.

Берия грозно блеснул пенсне:

– Павел Михайлович, что тебе еще не ясно?

Тот замялся и, набравшись смелости, сказал:

– Товарищ нарком, разрешите отдать ему последний человеческий и военный долг…

– Что?! – Берия поправил пенсне на переносице и строго посмотрел на стоящего перед ним подчиненного.

Возглас Берии невольно заставил Фитина подтянуться, но смелый мужской характер взял свое. Он упрямо повторил:

– Лаврентий Павлович, разрешите… Он это честно заслужил.

Нарком посмотрел на него долгим, немигающим взглядом. В какой-то момент взгляд его потеплел, выражение лица смягчилось.

– Жалеешь его, Павел Михайлович, и, наверное, думаешь, что я безжалостный и злой душегубец? – качнул головой Берия. Фитин промолчал, а Берия продолжил: – Ты молод и руководствуешься эмоциями, но в политике, а разведка – это больше чем политика, эмоции – непозволительная роскошь. – В голосе наркома вновь зазвучал металл. – Товарищ Сталин и партия поставили нас на эти посты, чтобы я, ты и твой Плакс не жалели себя и, когда понадобится, не задумываясь, отдали свою жизнь! Идет война, и мы не имеем права на жалость, враг только и ждет этого! Плакс прекрасно осознавал, на что шел, но сейчас не время говорить о нем.

– Лаврентий Павлович, я прошу самую малость, – не сдавался Фитин.

– Малость, говоришь?

– Товарищ нарком…

– Ох, и упрямый же ты мужик, Павел Михайлович. Ладно, разрешаю, – уступил Берия, но предупредил: – Только, смотри, без лишнего шума, а то не успеешь похоронить, как сам в ту же очередь встанешь.

– Все будет нормально, Лаврентий Павлович! – оживился Фитин и поспешно покинул кабинет.

На следующий день, ранним мартовским утром сорок второго года, на закрытом военном кладбище у одинокой могилы собралась небольшая группа людей. Снег крупными хлопьями ложился на пальто и шинели, темными пятнами расплывался на свежеструганных досках заколоченного гроба, тонкими струйками сочился по комьям земли. Несколько минут у могилы царила тишина, никто не произнес ни слова, затем моложавый старший майор государственной безопасности кивнул начальнику похоронной команды. Тот махнул рукой, и по спинам кладбищенских рабочих заскользили веревки. Гроб медленно опускался на дно могилы. Майор расстегнул кобуру, его рука взметнула пистолет вверх, и три коротких выстрела проводили в последний путь Израиля Плакса.

Толкавшийся поблизости кладбищенский сторож не утерпел, протиснулся к могиле и спросил:

– Товарищ майор, генерала, что ли, хороните?

– Он был больше, чем генерал, – печально обронил тот, развернулся и, тяжело ступая, пошел на выход.

За его спиной комья мерзлой земли дробно застучали по доскам, прошло еще около получаса, и теперь только черный холмик земли напоминал о быстротечности человеческой жизни. На свежую могилу тихо и ровно падал мягкий белый снег…

Ушел из жизни еще один боец невидимого фронта, но брешь в незримом строю закрыли его товарищи: Николай Кузнецов, Александр Демьянов, Петр Прядко, Виктор Бутырин, Александр Козлов, Иван Данилов, Алексей Батян, Вильям Фишер, десятки и сотни других. Все они – и те, кто чудом выжил, и те, кто отдал свою жизнь за Родину, – думали не о себе, не о славе, не о наградах. Оставшись один на один с жестоким и коварным врагом, они честно и самоотверженно выполняли свой воинский и человеческий долг – добывали важнейшую информацию, которая помогла сохранить сотни тысяч жизней бойцов и командиров Красной армии, сражавшихся на разных фронтах войны.

Потом, в ликующем мае сорок пятого, когда отгремели победные салюты, те, кто уцелел в жестокой борьбе с врагом и не попал под репрессии либо зачистку своими же, как и подобает истинным рыцарям, скромно отошли в тень. Многие имена до сих пор хранятся в секретных архивах специальных служб. Значительная часть этих имен и не раскрыта до сих пор…

Политическая воля вождей способна изменить судьбу человечества, но еще больше на эту судьбу влияют поступки каждого из нас…

Жизнь продолжается, пока жива память!

Секретные службы, которых «не было»…

Одной из самых интригующих тем была и остается тема Коминтерна – Коммунистического интернационала. Для абсолютного большинства рядовых коммунистов военно-конспиративная и нелегальная разведывательная деятельность этой организации была неизвестна. Структуры партийной разведки и специальные партийные службы остаются одной из самых малоисследованных тем.

ШЕБАРШИН Леонид Владимирович (1935–2012),

начальник Первого главного управления КГБ СССР

(внешняя разведка), генерал-лейтенант государственной безопасности

История революционных процессов недавно закончившегося XX века теснейшим образом связана со взаимодействием военно-конспиративной и разведывательной деятельности структур III Интернационала со спецслужбами России.

Организуя это взаимодействие, руководители Советского Союза исходили из того, что ведущие страны Запада никогда не видели в России равноправного партнера. Для Англии, США, Германии и даже для Франции Россия и русский народ были, есть и будут разменной монетой, пушечным мясом, живым щитом друг от друга. Невзирая на все противоречия, все они были спаяны одной целью – господством над Россией. Ради этой цели они готовы были воевать между собой, но с одним условием – до последнего русского солдата.

Открытие в 1991 году архивов Коминтерна и советской политической и военной разведки впервые позволило увидеть, какие неимоверные усилия потребовалось приложить для того, чтобы в условиях управляемого конфликта первой половины XX века дать возможность России ценой больших жертв и потерь встать на ноги, окрепнуть, выстоять во Второй мировой войне и выйти из нее победительницей.

По прошествии времени, которое имеет свойство меняться, трудно говорить, был ли оправдан в 1943 году роспуск Коминтерна, однако невозможно отделаться и от мысли о том, что при условии сохранения его структур и форм взаимодействия с советскими спецслужбами развитие международной обстановки во второй половине XX века имело бы другие черты.

Бесспорно, спецслужбам России было бы много легче в условиях внутренних противоречий противостоять внешним ударам холодной войны.

Объединение усилий прогрессивной общественности в борьбе за сохранение мира во всем мире гарантировало продолжительность стратегической паузы в международных